И В О З Д У Х П А Х Н Е Т О Ж И Д А Н Ь Е М
Д Н Я
К МОРЮ
Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас,
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!
(А.С. Пушкин, «К морю»)
О море, волн извечное скитанье!
На это долгожданное свиданье
К тебе опять примчалась, милый друг.
И ранней юности воспоминанья
В душе усталой шевельнулись вдруг.
Давно уснули прежние желанья.
И журавлей уж в небе не ловлю…
И лишь тебя по-прежнему люблю.
Люблю тебя за то, что ты — загадка,
Ещё за то, что нет в тебе порядка,
Однообразия и повторенья нет.
Как жаль мне, что свиданье наше кратко,
Что скоро разлучит нас мир сует.
И ты грустишь? Да нет, ты дремлешь сладко.
Проснись же, друг, кипи, бурли, шуми,
О берег ударяй волну, шторми.
О как бы мне хотелось раствориться
В твоих волнах, и стать твоей частицей
И мчаться к незнакомым берегам.
И может быть, когда-то возвратиться
На берег юности моей и там
Удариться о камни, откатиться
И снова в путь неведомый спешить,
И ветру одному подвластной быть.
1989 г.
МОЯ СТРОКА
Моя строка, ты не удар, не выстрел,
Не долг, не плата — просто боль и стон.
Ты плод, что окончательно не вызрел,
Ты самый злой и самый сладкий сон.
Ты долгий путь и страннический посох,
Морская пена и земная твердь.
Ты тайна звёзд и травы в зыбких росах.
Моя строка, ты жизнь моя и смерть.
1991 г.
ОТЧАЯНИЕ
Страшнее пытки не найдёшь
И в кольцах ада,
Когда всё то, чем ты живёшь,
Другим не надо.
Когда рождаются стихи
В душе горящей,
Чтоб рядом с кучей чепухи
Улечься в ящик.
Когда бессилье и тоска,
Как две занозы,
И опускается рука,
И льются слёзы.
Когда ни друга, ни врага
На целом свете.
Когда в душе одни снега,
Дожди и ветер.
1991 г.
Я
Я часть вселенской доброты.
Часть мирового зла.
Я — это я. Я — это ты.
Я — это свет и мгла.
Я плеск, и бурный шум морей,
И пряный запах роз,
И дикий рёв лесных зверей.
И тайна. И вопрос.
Я сила трёх богатырей
И слабость стебелька.
Я скважина в замке дверей
И ключик от замка.
И ветра свист, и стук дождей.
И солнце, и гроза.
Я пустота — и мир идей.
Улыбка и слеза.
1992 г.
ОДИНОЧЕСТВО
Друзья совсем забыли обо мне:
Отсутствие как будто незаметно.
И на призыв ни жеста, ни ответа.
Мечусь, как зверь, иглохну в тишине.
И тысячи проблемок и проблем
Лавиной гулкой падают на плечи.
Уйти, укрыться некуда и нечем
От них ни временно, ни на совсем.
И дом родной мне стал чужим давно.
Ючусь в углах, где лучше не на много.
Вся жизнь — попытка не сойти с дороги,
Но как идти, когда вокруг темно.
И солон хлеб мне, и вода горька,
И каждый шаг даётся с нервной болью.
Согреться б хоть на миг у огонька,
Горящего участьем и любовью.
Я вопрошаю небо, и оно
Безмолвья синевой одето строго.
И страшно сердцу от молчанья Бога,
И холодно, и пусто, и темно.
Разбита, обессилена, больна,
Шепчу невразумительно молитвы:
«О дай мне сил, Господь, для этой битвы.
Я не хочу быть в ней побеждена.
Быть может, одиночество — крест мой.
Бессчётные и тяжкие утраты.
Дай веру мне, что Тот, Кто нёс когда-то
Свой страшный крест, Он — рядом, Он — со мной.»
1994 г.
МОИ СТИХИ
Стихи, как ручейки молитвы
Из самой глубины души.
В их строках воедино слиты
Мечты, надежды, вера, жизнь.
В них всё, что свято чту всечасно,
Что чувствовать и знать дано,
Что в мире, всё ещё, прекрасно, —
С любовью переплетено.
Они — для всех, ко всем стучатся,
Как мотыльки, спешат на свет,
Чтоб в чьём-то сердце задержаться,
Растаять и оставить след.
1997 г.
* * *
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца…
(А.С. Пушкин)
Зачем стихи рождаются в ночи?
Зачем душа ликует в них и плачет?
Как не писать, коль сердце не молчит?!
Так И живу, и не могу иначе.
Как оголённый нерв, дрожит строка,
Пронзая жизни каждое мгновенье.
И верую: минуты вдохновенья
Мне посылает Божия рука.
Успех и слава — горький, едкий дым.
О, только бы не забывать об этом!
Чтоб славить Бога языком земным,
Чтобы стихи наполнить вечным светом.
Рождается не для побед земных
В поту, крови, страданье бесконечном
Поэзия. Она из глубины
Высоких чувств и теплоты сердечной.
И ей не быть забавою пустой,
Не славить, не оправдывать пороки!
Пусть мудростью, любовью, добротой
Пылают незапятнанные строки.
И нет нужды взбираться на Парнас.
Не манит больше лавровый венец.
Мне бы увидеть блеск счастливых глаз,
Коснуться жарких, трепетных сердец.
1997 г.
ПРИХОДИТЕ КО МНЕ
За окном непогода: ночь, морось и ветер.
В моём доме уютно, светло.
Приходите ко мне, свою душу согрейте,
Окунитесь в покой и тепло.
Если грустно, и сковано сердце печалью,
Приходите — я жду вас, и пусть
В разговоре спокойном за чашкою чая
Позабудутся скука и грусть.
Если добрая весть, словно вешняя птица,
Разорвёт одинаковость дней,
Приходите в мой дом, чтоб со мной поделиться, —
Вместе с вами порадуюсь ей.
Если в тяжкой беде жизнь вам кажется адом,
И в душе луч надежды угас,
Я приду и прочту вашу боль с полувзгляда,
Не устану молиться за вас.
И не буду навязчивой и суетливой.
Если хочешь, мне сердце открой.
И предстану как есть: неподдельно счастливой,
Чутким другом и нежной сестрой.
1997 г.
ВДОХНОВЕНИЕ
Моё сердце трепещет, как пламя свечи,
И нисходит с небес благодать вдохновенья.
И звездой загораюсь в ином измеренье,
И мои превращаются в строки лучи.
Не мои четверть века, а опыт столетий,
Миллионы судеб за моею спиной.
Дивный свет предо мною все тайны осветит,
Мудрость Неба нахлынет могучей волной.
Я сгораю в огне, умираю от пыток.
Беспредельные скорби мне в душу легли.
Всё ничтожное, мелкое напрочь забыто.
Я — живое, огромное сердце земли.
Стих родился — меня возвратили из рая,
Пустота… И опять одиноко в ночи.
И никак не пойму, что за стих я читаю?
Только сердце трепещет, как пламя свечи.
1997 г.
НАДЕЖДА
Гулко катятся дни, будто камни с вершин,
В эту жизнь, предо мною закрывшую двери.
Я, конечно, прорвусь, сотни стен сокрушив:
Есть мне место под солнцем — я знаю, я верю!
И штурмую без устали дот равнодушья.
И ворвусь в него свежим потоком тепла,
И рассеются чад, и дурман, и удушье,
И Божественным светом осветится мгла.
И зажгутся любовью счастливые лица,
И, тоску одолевши, сердца расцветут.
Ради цели такой стоит много трудиться,
Даже думать забыв про покой и уют.
Ради цели такой я всей силой, всей волей
И молюсь, и пишу, и кричаще молчу.
В окруженье людей одинока, как в поле,
В Небеса поднимаю надежды свечу.
1997 г.
СВЯТАЯ ИСКРА
Моим ладоням трепетную жизнь —
Святую искру, лёгкую, как ветер, —
Господь доверил и сказал: «Держи!
Она твоя! Ты за неё в ответе.»
Иду вперёд в круговороте дней.
Несу, в тревоге затаив дыханье,
Ту искру — сердце дочери моей,
Мою частицу, Божие созданье.
Всю силу нежной любящей души,
Всю мудрость материнского прозренья
Вливаю в эту трепетную жизнь
И наполняю каждое мгновенье.
Борюсь за каждый шаг её и взгляд,
За каждое услышанное слово.
Моленьем и тревогой дух объят,
Порой бываю резкой и суровой.
Мой труд велик: среди земных проклятий
Хранить частицу Божьего огня.
За все пороки моего дитяти
Всевышний будет спрашивать с меня.
1998 г.
Ещё ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ
У меня впереди ещё целая жизнь.
И меня не догонит косматая старость,
Не обманут химерных надежд миражи,
Не иссушат страданья, не сморит усталость.
Я иду во весь рост, преисполнена сил,
У меня впереди много дел неотложных.
Мой ребёнок ещё желторот и бескрыл.
Сотни глаз наблюдают за мною тревожно.
Много ждёт впереди непрочитанных книг,
И вопросы толкают на поиск ответов.
Не настали ещё мои лучшие дни,
Мои главные гимны ещё не пропеты.
Я так мало ещё раздарила тепла,
Не смирила пока непокорную душу.
Я у многих в долгу. От неистовства зла,
Как из бурной пучины, стремлюсь я на сушу.
Я хочу отыскать благотворный покой
И не горбить под ношей усталые плечи,
И весеннего солнца коснуться щекой,
И бодрящему ветру рвануться навстречу.
Я хочу доказать, что любовь есть любовь,
Даже если состарится бренное тело,
Даже если замедлит течение кровь.
Для любви нет условий, времён и пределов.
Я хочу не страшиться земного конца,
Воздавать за добро полновесною мерой,
Веским словом достойно прославить Творца
И зажечься великой незыблимой верой.
1998 г.
ДВА ЩЕДРЫХ ДАРА
Два мира, две судьбы передо мной:
Мир женщины земной и мир поэта,-
Две путеводных нити, два рассвета
И два заката для меня одной.
Я жажду счастья, как жена и мать,
Дышать любовью до скончанья века
И доброго святого человека
В моей любимой дочке увидать.
Но временами, чаще по ночам,
Я покидаю в дрёму погружённый
Уютный дом. Я там, где напряжённо
Скрипит перо и чуть дрожит свеча.
Там строю храм из гимнов и молитв,
Пью чистоту, любовь и мудрость свыше.
Там я стучусь и верю, что услышат,
Борюсь и отдыхаю после битв.
Из вихря чувств и мыслей, рифм и тем
В мир первый возвращаюсь незаметно
И продолжаю путь к мечте заветной
В круговороте будничных проблем.
Люблю, благословляю, берегу
Я две судьбы, два щедрых дара Божьих.
Какое счастье для меня дороже,
Я никогда ответить не смогу.
1998 г.
Я ОТКРЫВАЮ СЕРДЦЕ
Я открываю своё сердце,
Срываю крепкие замки
С его незримой тайной дверцы,
освобождаясь от тоски.
Обломки старых заблуждений,
Опасных предрассудков, лжи
Бросаю за спину в стремленье
Прогнать пустые миражи.
Я подставляю сердце свету,
Чтоб каждый тёмный уголок
Был освещён, дождём и ветром
Омыт от скорби и тревог.
Пусть в нём вовек не истощится
Запас любви и доброты.
И веры трепетная птица
Пусть не сорвётся с высоты!
1998 г.
МНЕ ХОЧЕТСЯ
Мне хочется жить и дышать,
Мне хочется петь и молиться,
Ладонями весь земной шар
Согреть, как замёрзшую птицу.
Мне хочется в небо вспорхнуть,
Рассыпаться светом весенним
На тёплую влажную грудь
Планеты, цветами усеянной.
Мне хочется… Хочется мне
Любви, и тепла, и надежды,
И яркого света в окне,
И вечности в белой одежде.
1998 г.
ВЕЧЕР
Листом багряным опадает день,
Шуршит печальным шёпотом прощания.
И привыкает сердце к темноте.
И пахнет воздух глубиной молчания.
И воздух пахнет обещаньем снов,
Полётом строф, и тайной вдохновения,
И полнотою нерождённых слов,
Причастностью, предчувствием, прозрением.
И воздух пахнет ожиданьем дня,
И жизнью, полной смысла и дерзания,
И будущим, не ясным для меня,
И мудростью.
И чем-то без названия.
1998 г.
* * *
Уехать? Как? Куда уеду я?
В каком краю я свой багаж обрушу?
О, нет, не торбы жалкого тряпья —
Пылающую, ищущую душу.
В какой земле мой плач, и смех, и стон
Не примут за пустое бормотанье?!
На перекрёстке судеб и времён,
Дорог и рук неторопливо встану .
И вздрогнет каждый нерв, и защемит,
Настойчиво, светло напоминая,
Что каждый вздох мой неразрывно слит
С моим, зовущим жизнь и веру, краем.
С его несчастной жалостной судьбой,
С его неясным завтра и сегодня,
С его страданьем и с его мольбой
О мире и прощении Господнем.
Здесь глубина, здесь корень, здесь исток
Моей души, моей любви и веры.
Я, как неброский полевой цветок.
И, как родник, пробивший камень серый.
Иссякну я, умру в чужом краю,
Умолкнет стих, оторванный от корня.
Мой дом, строфу мою и жизнь мою
Я только здесь дыханием наполню!
1998 г.
ВЕРА
(О настоящей человеческой вере, как о женщине.)
Вы — старинный сосуд,
Преисполненный истинным счастьем,
Ну а Ваши глаза — диарама нелёгкой судьбы.
Что Вам тучи несут?
Или просто дожди и ненастье,
Или… Хватит Вам слёз расставаний и ветров борьбы?!
В Вас огромный заряд,
Словно в Солнечном протуберанце, —
Вас не может ничто ни убить, ни согнуть, ни связать.
Ваши плечи горят,
Но под ношей своей, будто в танце,
Вы идёте, не горбясь, а чуть отклонившись назад.
Вы и мать, и жена.
Красота и добро — Ваши стрелы.
Ваше сердце — Любовь, Ваши руки — покой и тепло.
И сквозь все времена
Вы проходите, вся в снежно-белом,
Оживляя сердца. И о Вас разбивается зло!
1999 г.
ЭХО
Ты внемлешь грохоту громов,
И гласу бури и валов,
И крику сельских пастухов и шлёшь ответ.
Тебе ж нет отзыва. Таков и ты, Поэт!
А.С. Пушкин.
Его ценили? Безусловно, да!
Его любили? До самозабвенья!
Дни юности и зрелости года —
К вершине одиночества ступени.
Старик-отшельник? Безусловно, нет!
Беглец от жизни? Молодости? Света?
Бунтарь? Тиран иль узник? — Нет, Поэт!
Его удел — непонятость поэта.
Его глаза глядели сквозь века.
Ему открылись высшие законы.
Свергать царей иль возводить на троны
Его ли дело? — Жалкая тоска…
Служить сиюминутным пустякам,
Надувшимся пигмеям петь в угоду,
Таскаться по балам и кабакам —
Нет! Жить! Творить и «восславлять свободу!»
Когда душа, как нерв, обнажена,
В ней каждая частица уязвима, —
Участье и тепло необходимы,
Но холод, пустота и тишина…
Любил ли он? Без устали и зла!
Хотел ли жить? Хотел! Я верю в это.
И не Дантес, а чёрная стрела —
Безмерная непонятость Поэта.
1999 г.
* * *
Слабая жизнь дрожит…
Тень заслонила свет…
Словно судьбе в ответ:
«Пушкин! Ты будешь жить!*
В доме друзья, свои…
У дома известий ждут:
«Будет жить? Говорит?»
Сегодня часы идут…
День холоден, мрачен, сед.
Всё кончилось: боль и бой.
В бессмертие, в ясный свет
Проводит его конвой.**
__________
* Фраза, многократно повторенная Наталией
Пушкиной за время болезни Поэта.
** Речь идёт о довольно многочисленном присутствии жандармов во время выноса тела и отпевания
в храме.
1999 г.
НОСТАЛЬГИЯ
Гложет душу живая тоска
По особому духу Одессы,
Вечно юной южанки, принцессы,
Той, что музам бывала близка.
Ностальгия по чистой душе
И улыбке по-детски счастливой.
Ностальгия по тем, кто уже
Не встряхнёт город мой сиротливый.
Ностальгия по тем, кто свой день
На барыш и убыток не делит,
По спасающей мир красоте,
По высоким делам и идеям.
И страшусь ностальгических дум,
И гоню их, надеясь на чудо:
«Завтра» всё-таки светлое будет,
Завтра лучшие люди придут!
1999 г.
ЗАПУСТЕНИЕ
Зияют котлованами прудов
В заброшенном, опустошённом парке
Пустые лица судеб и годов.
Тревожно. Жутко. Судорожно. Жалко.
Немой укор обшарпанных домов
И новостроек модные квартиры.
И волн, и кораблей, как чаек зов,
Молящий милосердия и мира.
Дешёвый свет неоновых реклам
Не в силах заслонить шипов и шрамов.
Но живы мы, и значит нужно нам
Брести вперёд упорно и упрямо.
И новый день фальшивый блеск затмит,
И солнце уврачует наши души,
И встрепенётся жизнь, и зашумит,
Как море, омывающее сушу.
1999 г.
НОВЫЙ ДЕНЬ
День стучится в окно
Хрупкой детской рукой.
Что принёс? Чьё оно?
Беспокойство?.. Покой?..
Что вольётся рекой
В посеревшую жизнь?
Новый день, ты какой?
Подойди, покажись
Что бы ты ни принёс,
Ты и гость мой, и друг.
Самый трудный вопрос,
Боль, и замкнутый круг,
И кошмар пустоты,
И лукавая ложь —
Лучше, чем, если ты
Никогда не придёшь.
День, ты время несёшь,
Словно воду в горсти.
Ты пришёл, значит всё
Ещё можно спасти.
1999 г.
Для связи с автором используйте адрес komar@te.net.ua
Христианская служба взаимопомощи
